Несомненно, каждый ребёнок, с которым мне пришлось заниматься, оставил след в моей памяти и моей душе. Каждый ребёнок неповторим, уникален, талантлив. Но были дети, которые меня особо зацепили (в хорошем смысле). О них и хочу рассказать.

Никита

Никита появился в моём кабинете, когда ему было 3,5 года. Я это хорошо запомнила, так как моей дочери тогда было 3 года, а между ними разница 6 мес. Я тогда работала в школе-интернате для детей с ДЦП, то есть родители привезли ребёнка в учебное заведение по профилю. Красивая мама, блондинка с длинными волосами, заботливый папа—вполне благополучная семья. Малыш не ходил, не разговаривал, в положении сидя плохо удерживал туловище. Этого ребёнка я сразу полюбила.

Очень послушный, ни одного каприза, он беспрекословно выполнял каждое моё задание. На момент нашего знакомства Никита оказался уже готовым к речи, он мог произнести правильно много слогов и отдельных звуков. Родители не знали, что такого ребёнка нужно учить говорить по слогам. Они ждали, что малыш начнёт спонтанно говорить целыми словами. Своё имя мальчик произносил так: «Ник». На первом же занятии выяснилось, что слово Ни-ки-та ему вполне по силам. И много других слов, даже такое сложное, как «комбайн». Почему-то запомнился мне этот комбайн , и ещё ботинки. На его ножках были красивые зимние ботиночки, и слово мы быстро выучили. Такому ребёнку важно было дать образец речи по слогам, и вскоре он понял, что эта разбитая на слоги речь—его палочка-выручалочка. Так, в лексиконе Никиты появились слова Ни-ки-та, Та-ня, по-ка, до-мой, и-ду, и-дём, из которых уже на следующем занятии мы составили предложения : «Таня, пока!», «Мама, идём домой!» Ребёнок, который два занятия тому не говорил ни слова, уже может пользоваться двумя короткими предложениями. Моей радости не было предела. За все годы своей работы я никогда не радовалась собственным успехам. Я радовалась успехам своих учеников и была благодарна Богу за то, что он верно мною руководит, когда что-то хорошо получалось. Именно руководит, потому что во многих случаях, особенно тяжёлых, приходилось полагаться только на свою интуицию, педагогическое чутьё. Оказалось, что теоретических знаний, преподаваемых в вузе, ничтожно мало для работы с таким серьёзным нарушением, как дизартрия. К сожалению, пообщались мы с Никитой недолго, меньше года. По серьёзным обстоятельствам мне пришлось оставить работу.

Встретились мы с мальчиком снова, когда он был уже школьником. Всё такой же тихий и послушный, всегда рад общению. К сожалению, Никита к 11 годам так и не научился ходить, поэтому обучается дома. Но и он, и я, и его родители продолжаем верить, что рано или поздно это случится—первые самостоятельные шаги. Кстати, именно на Никите, уже в школьном возрасте, был испробован мой способ обучения письму, который я описала в статье «Как научить ребёнка писать в особо тяжёлых случаях».

Серёжа

Прежде, чем увидеть Серёжу, я ознакомилась с его медицинской документацией. Протокол МПК гласил: неконтактный, агрессивный, F-71 (имбецильность). Среди двадцати одной карточки меня напугала только карточка Серёжи, его характеристика. Я никогда раньше не встречала такого ребёнка и не могла представить, как буду с ним работать. С тревогой в душе я ожидала знакомства. Не буду рассказывать, как произошла наша с ним встреча, но скажу одно : Серёжа стал моим любимым учеником.

На фоне остальных двадцати он выделялся особым прилежанием, не прогулял ни одного урока, очень старался и радовался своим успехам. А я радовалась им ещё сильнее. В конце каждого занятия, при условии интенсивной и продуктивной работы, мы оставляли 5 мин, чтобы поиграть в шахматы. Играли и на перемене. Сказать, что Серёжа любил играть в шахматы, мало. Он умел в них играть и почти постоянно меня обыгрывал. При встрече он обнимал меня, как родного человека. Наверное, в этом есть какой-то высший смысл, что у меня сохранилась только одна «рабочая» фотография из той школы. Это фото с Серёжей, где я ставлю ему звук Ш. Серёжа был отказником, сиротой и страдал ДЦП. После окончания школы сирот стараются устроить учиться дальше, найти им работу. Но ребёнка-сироту с умеренной умственной отсталостью трудно определить в жизни, и обычно их домом после школы становится дом инвалидов. Грустно об этом даже думать. Но с Серёжей получилось всё иначе.

Я этого уже не застала, но мне рассказали сотрудники школы. Когда моему любимому ученику исполнилось 16 лет и стал вопрос о переводе его в дом инвалидов, вдруг…нашлась мама ребёнка. Она пришла и забрала его. Через 16 лет!!! Вот это чудо так чудо. Сейчас, когда я пишу эти строки, слёзы радости за Серёжу наворачиваются на мои глаза.

Даниил

Данька остался в моей памяти как образец сверхчеловеческой силы воли. Такое слабое, почти ватное, тельце ребёнка-первоклассника со спинальной мышечной атрофией и нереально сильный дух. Родители Дани купили дом прямо возле православной церкви. И хоть ходили туда редко, в комнате царила атмосфера веры и надежды. На письменном столе мальчика стоит икона. «Отче наш» он знает наизусть. Как хотелось помочь ему научиться правильно произносить слова этой молитвы!

Но надежды на хороший результат мало. Челюсть недоразвита, а язык такой же «ватный», как и все мышцы. И я, идя каждый раз мимо храма на занятие к Даньке, поднимаю глаза к небу с просьбой о помощи этому ребёнку. Для реабилитации Дани семьёй приложены все усилия. Надеясь, что в будущем научатся лечить СМА стволовыми клетками, мама Дани, несмотря на свой сахарный диабет, решилась на второго ребёнка. Теперь пуповинная кровь младшего братика хранится в криобанке. Мы начинаем занятия. Поставлены все звуки, кроме Р. В этом доме оказался электронейростимулятор ДЭНАС, о котором я слышала столько хорошего. Имея опыт применения электромиостимулятора для автоматизации звуков (работа по аккупунктуре), я решила воспользоваться этим, новым для меня, аппаратом по той же схеме, по тем же точкам. Действительно, автоматизация звуков пошла быстрее. Кроме того, мы с Даней продолжали готовить его язык к произнесению звука Р. На постановку этого звука у меня почти не было надежды, настолько плачевным было состояние языка. Но в глазах Дани была такая уверенность в конечном результате, что я просто не имела права опустить руки. Мальчик старался изо всех сил и верил мне. Я же не скрывала, что буду несказанно рада его успехам, и шутила, что выпью ведро спиртного, если он скажет звук Р.

И вот однажды телефонный звонок застал меня в городском транспорте. В трубке: «Здррравствуйте, тётя Таня. Я рррад Вас слышать. Вы только не напивайтесь». Сказать, что я рада была взаимно, это не сказать ничего. До конца того дня в моей голове не было больше ни одной мысли, кроме мысли о Даньке. И тогда же я подумала : «Как здорово, что я стала логопедом! Только один этот случай, один этот ребёнок стоит того, чтобы пять лет учиться в вузе».

Карим

Через несколько минут в мой кабинет войдут Карим и его замечательная мама. Я снова произнесу «Мархаба!», приветствие на арабском, демонстрируя свои начальные знания языка. У Карима занятие с логопедом. Мама, как обычно, будет сидеть в сторонке и прилежно записывать всё, что требует логопед, чтобы дома продолжать начатое дело. Время от времени мама Карима молча восхищается его поступками, скромно улыбается и видит в сыне отражение его отца, своего мужа, которого, как мне показалось, очень любит.

Мама Карима харьковчанка, папа—иностранец, араб. Вот такая интернациональная семья оказалась способной воспитать в ребёнке особое видение этого мира. В его представлении весь мир состоит из семей. Только семей. Карим нервничает, когда видит на моём столе одинокого игрушечного дракона: «А где его мама и папа?» Если в наборе с домашними животными и их детёнышами он не находит какого-нибудь детёныша, то бездетную пару мальчик откладывает в сторону, оставляет без своего внимания. Однажды он всё же принёс и подарил маленького цыплёнка для моих курочки и петушка. Перебирая мелкие шарики и фасолинки, он находит среди них «маму», «папу», «сыночка», «бабушку», «дедушку».

У Карима СДВГ. Он не может усидеть на месте, концентрирует своё внимание буквально на секунду, и сразу отвлекается. Довольно сложный для работы ребёнок. И я не могу сказать, что первые пару занятий получила море удовольствия от общения с ним. Скорее, наоборот, было потрачено немало сил с моей стороны, чтобы найти к нему подход. А на третьем занятии этот ребёнок вызвал во мне чувство неподдельного восхищения. Прозанимавшись какое-то время, он сказал: «Я устал, больше не могу». Я же предлагаю ему ещё произнести некоторые слова, повторяя за мной, и получить за это вознаграждение. Карим соглашается, повторяет за мной слова и вдруг начинает тереть глаза.

--Ты плачешь?

--Нет.—И снова трёт глаза, повторяет слова.

--Что-то в глазки попало?

--Нет.—Продолжает работать, время от времени потирая глаза. Лицо напряжённое.

--Да что же с глазами случилось?—я в недоумении смотрю на маму Карима.

Она тихо, практически одними губами, отвечает: «Это он плачет. А говорит, что нет». Моё удивление и восхищение передать трудно. Я никогда не видела ничего подобного у ребёнка пяти лет. И тут мама с гордостью произносит: «Это он в папу такой…» У меня нет слов. Похоже, нам, европейцам и недоевропейцам, учиться и учиться у них…

Алиса

Алиса--племянница моей знакомой. С логопедической стороны ничего сложного--попросили поставить мягкий ЛЬ и твёрдый Р. Звуки возникли сразу же, была надежда,  что встречаться нам придётся  недолго. Однако...работать ребёнок не особо хочет, мотивируется плохо, автоматизация проходит медленно. Первое, что бросилось в глаза,  это конфликт напускной взрослости, серьёзности и незрелой эмоционально-волевой сферы. Ведущей деятельностью ребёнка на 100процентов ещё является игра (и это нормально по возрасту), но её уже определили в престижную школу, и девочка чувствует себя едва ли не студенткой. Пытается "качать права" на занятиях, совсем не смеётся и не улыбается. Но всё это лирическое отступление...Причина, по которой я решила написать об Алисе--её талант. Не в живописи, в музыке или в математике, а особый, невиданный мною  доселе у детей талант напёрсточника. Так я маме и сказала в шутку: "Ваш ребёнок в прошлой жизни был напёрсточником")) За 5 минут предложенной Алисой игры я была практически введена в состояние транса. Игру девочка придумывала на ходу, она заключалась в манипуляции мелкими предметами (шариками), которые то прятались,то открывались взору. Я поймала себя на мысли, что со мной уже можно делать всё, что угодно. Например, продать мне ненужную вещь за большие деньги))) Да,я не сказала, что Алисе 6 лет.

Катюша

Считается, что удивляться--это способность детей. Взрослые же люди, благодаря своему опыту,уже не должны ничему удивляться. Но скажите, пожалуйста, как можно перестать удивляться, если ты работаешь с детьми? Благодаря детям, я,наверное, никогда не расстанусь с этим сугубо детским качеством.Сделаю ещё одно лирическое отступление, прежде чем начать рассказ о своей сегодняшней ученице. Хочу сказать, что очень-очень сильно ценю в людях хозяйственность. Если вижу хозяйственную женщину, хочется быть на неё похожей, если мужчину-- восхищаюсь и любуюсь порядком в его доме и т.д. Но настолько хозяйственных детей-дошкольников я ещё в жизни не видела. Катюшка ёрзала попой на маленьком детском стульчике, пока спиной или рукой не ощутила, что шуруп на спинке стула выкрутился,и сделала мне вскользь замечание. Я извинилась перед ней и пообещала в следующий раз прийти с отвёрткой. Внимательно осмотрев стул, она обнаружила, что второго шурупа вообще нет, он потерялся. Ребёнка это настолько забеспокоило, что она, прервав наше логопедическое занятие, взволнованным голосом,с прерывистым дыханием, вскакивая и дёргая меня за одежду, настаивала:"Не забудьте, пожалуйста! Нарисуйте такой шуруп на бумажке, я покажу её папе и в следующий раз принесу Вам такой точно шурупчик, чтобы вкрутить". Люди добрые!Я до 30 лет, пока вплотную не столкнулась с изготовлением мебели и всерьёз не увлеклась этим, могла без зазрения совести обозвать любой шуруп гвоздём или винтом (хоть и знала разницу). А тут ребёнок не просто знает, что шурупы бывают разными, но и предлагает зарисовать его для точности. Я в шоке. Честно.До сих пор. Ещё немного, и я создам свою собственную книгу рекордов, в которую буду записывать своих учеников.